Кстати, эту этапную ленту Бертолуччи снял всего лишь в возрасте тридцати двух лет. А «Мечтатели» — произведение 63-летнего автора, то есть мудрого и опытного вдвое по сравнению с прежними временами. И следовало ожидать, что он действительно переоценит прошлое с современных позиций, взглянет на то, что владело умами и чувствами молодёжи 60-х годов XX века, уже с определённой исторической дистанции, подведя некий итог в своём художественном и философско-политическом анализе минувшего столетия, насыщенного многими общественными потрясениями.

   Нельзя сказать, что в последней по времени работе этого мастера кино нет попытки обнаружить корневой конфликт эпохи — противостояние между деяниями и мечтаниями, надеждами и разочарованиями, миром экстравертным и интровертным. Его юные персонажи-студенты, захваченные водоворотом сексуальных страстей и маний, не то чтобы сознательно, а скорее — повинуясь природным инстинктам, всё-таки предпочитают укрыться в стороне от бурлящих кварталов Сорбонны, хотя и встретились именно в толпе демонстрантов, которые протестовали против увольнения Анри Ланглуа с поста директора Французской синематеки. Кино ведь тоже — сплошная иллюзия, одна лишь фикция, притягательный мираж, своего рода обман зрения. Вот и развлекаются Изабель, Тео и Мэтью как раз тем, что вспоминают о просмотренных фильмах, постоянно цитируют их, загадывают друг другу загадки в жизни, столь похожей на киновикторину.

   То же самое с несомненным удовольствием делает и Бернардо Бертолуччи, который формировался под влиянием французской «новой волны», с ранней юности привык видеть реальность как бы через призму кинематографа. Помимо фрагментов из фильмов «Лицо со шрамом», «Уроды», «Королева Христина», «Цилиндр», «На последнем дыхании» и «Особенная банда», он также приводит в закадровой партитуре музыкальные фразы из лент «400 ударов» и «Безумный Пьеро», радуя синефилов ещё одной возможностью насладиться прежним кино, которого уже нет и не будет. Не так ли минуло в туманное небытие и то безумное время, когда его невольных заложников захлёстывали различные революции — от политической до сексуальной. Всё это давно исчезло без следа, растворилось без остатка, превратилось в эфемерную грёзу.

   Но тут-то и скрыт главный парадокс картины «Мечтатели», которая заявлена как философско-политическая ретро-драма с эротическими моментами, а оказалась низведённой в финале до весьма куцего вывода, который к тому же вложен в уста заезжего сосунка из Америки, посмевшего поучать ровесников-европейцев, как им следует относиться к революционной действительности. Да и эпизодический образ отца-поэта, который уже не находит общего языка со своими так и не выросшими детьми Изабель и Тео, тоже является своеобразной ремаркой Бертолуччи, явно сделанной из нынешних времён. Оказывается, всё было без толку и зря — героические смерти одних на баррикадах и неюношеская расчётливость других, которые словно предвидели, что бунт кончится обуржуазиванием и самодовольным существованием прежних революционеров. И фильм, к сожалению, не лишён впечатления усталого и вялого, выморочного и искусственного повествования разуверившегося творца, которого не может взбодрить даже сексуальная возгонка в виде обнажённых юных тел, любви втроём, инцеста и потери девственности на кухонном полу.